«… Иван, ты нас……, тебе недолго осталось, прекрати нажимать свои кнопки.»
Войска радиоразведки «слухачи» редко бывают на слуху, обычно они остаются в тени. Именно благодаря оперативности их информации удается вовремя…
и очень четко спланировать специальные операции, оперативно обмениваться развединформацией, своевременно нанести артиллерийский или авиаудар по позициям, устроить засаду на мерзавцев и тд. Вашему вниманию представляется очень интересный рассказ о работе, методах ведения радиоразведки и повседневной боевой деятельности написанный офицером. Часть 1.
Аудио-бортжурнал оператора мобильного поста радиоразведки в Чечне. Пример надиктовки информации для последующей обработки.
О цифровых позывных – они очень часто передавались по-русски. Даже «безъязычный» оператор, приняв 612, понимал о ком идет речь. Но строго цифровые позывные почти не прижились. Даже словарно-цифровые позывные (Ангел-5, Шерхан-4 и т.п.) использовались не очень часто. «Цифра» в составе позывного была хорошим, но косвенным признаком характеризующим структуру НВФ и состояние связи.
Если в сети НВФ полный бардак в структуре позывных – имена, клички, прозвища, и т.п. – это нормальное положение. Если же начала проявляться какая-то система в построении позывных (однотипное слово плюс цифра) – стоило насторожиться. Значит кто-то пытается упорядочить структуру, ввести в ней определенный порядок, деления на подразделения службы и т.п. Считалась, что подразделение, с более упорядоченной системой позывных, представляет большую опасность.
О передаче позывных.
«Советский» подход (типа Берукт-15 я Сокол-24! Прием!) в НВФ обычно не использовался.
Практиковался т.н. «хулиганский» вызов — многократное повторение вызываемого корреспондента и в конце позывной вызывающего.
Максуд, Максуд, Максуд, Ибрагим.
Нередко использовался «анонимный» вызов – в конце свой позывной не передавался.
Максуд, Максуд, Максуд.
Хулиганский вызов сильно облегчал работу, наш оператор мог разобрать и записать практически любой позывной. Но часто не опытный оператор путал вызываемого и вызывающего. Т.е. делая запись в бланке перехвата присваивал вызов Максуду (хотя работал Ибрагим).
И толи в силу особенностей языка или по другим причинам позывной вызываемого произносился протяжно, разборчиво и отчетливо, а свой «сглатывался» (Ибргм)
О выборе позывного.
В нашей армии позывные (как правило) назначаются «сверху», хочешь или нет, но быть тебе «Закатом-24», если так решил начальник.
В структурах типа НВФ (вольные стрелки) ситуация иная.
Командир любой мало-мальски значимой группы мог присвоить себе любой позывной, какой ему больше по душе.
И возможность этого «самовыбора» была дополнительным разведпризнаком, в какой-то степени психологически характеризующей носителя позывного.
Если в качестве позывного использовалось географическое название (Кавказ, Терек, Сунжа, Бамут, Гюмси) вполне обоснованно можно было предполагать, что носитель позывного как-то связан с этим населенным пунктом – родом оттуда, действует в этом районе, долго там проживал и т.п.
(Гюмси = Гудермес)
О само-выборе позывного.
Первый период чеченской войны (в плане само-выбора позывных) можно условно считать «романтическим». Романтическим, потому что очень часто встречались «громкие», «странные», «красивые», «экзотические» позывные, позывные состоящие из нескольких слов. «Капитан Клос», «Черная чайка», «Брат эфира», «Серебряный Лист», «Фантомас».
Понятно, что «Капитан Клос» скорее всего когда-то смотрел советское ТВ и видел польский многосерийник (кажется «Ставка больше чем жизнь», могу ошибаться). Отсюда можно прикинуть – узнать когда сериал шел по ТВ, прикинуть возраст носителя позывного, скорее всего горожанин или житель райцентра и т.п. Человек старше 30-ти такой позывной выберет врядли и т.п. психологическая оценка.
Понятно, что это «гадание на кофейной гуще», но и она время от времени приносила результат (в совокупности с другими данными).
К концу первой войны «романтизм» пошел на спад и позывные в основной массе стали более «утилитарными». Война перестала быть романтикой и стала работой. А позывной стал нести меньше информации о личности носителя.
Достаточно часто позывной командира отряда и название самого отряда совпадали — «Скорпион», «Пантера» или «Черная пантера», «Борз» или «Волк», «Чеченский волк», «Волки ислама», «Серебряный лист». Т.е. сначала формировалась бандгруппа, выбирала себе звучное (или не очень) название и уже это название использовалось как позывной в том числе для командира.
Это очень хороший случай для разведчика – здесь этот позывной, значит здесь и эта бандгруппа. Со временем некоторые группы становились знаменитыми, успешными, известными. И ее имя (и ее позывной) становились фирменным лейблом, товарным знаком, которым гордились, и от которого не отказывались ни при каких обстоятельствах (как имя боевого корабля). И даже при попытках «сверху» навязать какой-то другой позывной продолжали пользоваться «фирменным». Наличие «фирменных» позывных, закрепленных за элитными, особо отличившимися подразделениями – хороший разведпризнак, устойчивый и достаточно достоверный.
Причем «сложно-красивые» позывные (Капитан Клос, Черная чайка и т.п.) тоже как правило передавались по русски
Еще одним косвенным признаком, характеризующим корреспондента считалась «агрессивность» позывного. Если это Самурай, Аллигатор, Пантера, Скорпион и т.п.
можно было предполагать это позывной командира именно боевого подразделения.
Если нечто более скромное Банкир, Архитектор, Директор, Кристалл то это (как ни странно) может быть более важный для разведки объект – кто-то, кому нет необходимости доказывать свою значимость громким позывным. Или кто-то более разумный и осторожный в выборе позывного. Человек из штаба, координатор. Или человек, к которому позывной перешел по роду его предыдущей деятельности («Танкист»).
Множество полевых командиров использовали для своей идентификации в эфире и в обыденной жизни, быту клички, которые они называют позывными. Например «Шторм» Абубакаров Тимур, «Бастион», «Кобра» Осмаев Ризван, «Американец» Читигов, «Гитлер» Бизаев Артур, «Снайпер» Гакаев Хусейн, «Гангстер» Исраилов Умар, «Патруль» Исмаилов Хусейн и еще множество других не менее напыщенных. Вместе с тем, широко используется лексика арабского языка и цифровые позывные без образования какой-либо системы. Т.е. одним и тем же цифровым позывным могли пользоваться несколько корреспондентов. С развитием сотовой мобильной связи радиосвязь потеряла былую актуальность и чаще используется при проведении к-либо акций, где иногда позывные не произносятся совсем (опознание по голосу), применяются клички или условные имена.
Позывные врага
Абдулмалик, Абумалик, Абдельмалик и т.п.
Причина этого разночтения внутренняя – наши операторы. Но были и причины «внешние».
Например позывной (условный) Терек-1.
В эфире он мог звучать и как ТЕРЕК-ОДИН, ТЕРЕК-НОЛЬ-ОДИН, просто ТЕРЕК, ПЕРВЫЙ, НОЛЬ-ПЕРВЫЙ и т.д. а иногда могло употребляться имя корреспондента.
Но это все был ОДИН объект.
Это надо было отслеживать, т.к. бывали ситуации, когда приходило донесение из которого следовало, что в сети №**** за период наблюдения работало более 25 корреспондентов. А «обработчик» знал, что в этой сети больше 5-7 корреспондентов никогда не работало. Утроение количества корреспондентов – существенное изменение обстановки. Очень существенное и требующее немедленного доклада и соответствующего реагирования. В таких (сомнительных) случаях есть смысл запрашивать не обобщенную, обработанную сводку, а саму «первичку» с поста (бланки радиоперехвата). И если там идет что-то типа ТЕРЕК-ОДИН, ТЕРЕК-НОЛЬ-ОДИН, просто ТЕРЕК, ПЕРВЫЙ, НОЛЬ-ПЕРВЫЙ – то делить количество «объектов» до нормального уровня. Но это риск потерять время на уточнение и перепроверку информации и не отреагировать вовремя на ее действительное изменение.
PS
Вообще-то это два основных профессиональных риска любого разведчика
1 не доложить вовремя (т.к. информация сомнительная и требует уточнения)
2 доложить сомнительную информацию, которая затем не подтвердится
(Условно) Терек, Терек-1, Терек-2 -3 и т.д.
Необходимо было стараться четко разграничить ситуацию (идентифицировать)
Терек, Терек-1, Терек-2 -3 и т.д. могло означать
Терек – бригада
Терек-1 – 1-й батальон
Терек-2 – 2-й батальон
И т.д.
Или же ситуация могла быть иной
Терек-1 – командир
Терек-2 – начальник штаба
Терек-3 – начальник разведки и т.д.
Терек-4 – начальник связи
И это могло комбинироваться в самых разных сочетаниях. Отсюда проблема обработки —
одно дело если в новом районе появилось некое должностное лицо, другое если там обозначилось подразделение. И ответственность на правильной идентификации обстановки лежала не на операторе поста, а на «обработчике» этой информации.
Один из самых распространенный и самый «тяжелый» случай
Позывной выбран по имени корреспондента.
Что положительно – имя обычно бралось свое собственное, реальное.
Таких «носителей» было идентифицировать труднее всего.
Было несколько исключений, для наиболее авторитетных полевых командиров:
Позывной «Апти» почти всегда подразумевал Апти Бараева
Руслан – Руслан Гелаев
Шамиль – Шамиль Басаев
Аслан – Аслан Масхадов
и еще может быть несколько человек такого же уровня.
Но в целом с массой чеченских имен (иногда русских) использовавшихся произвольно, разными корреспондентами, в разных сетях работать было тяжело.
Их идентификация делалась по описательному признаку – позывной (условно) «Мусса», — где, когда, как часто использовался, в каком контексте упоминался и т.п.
Но использование НВФ потока одноименных позывных иногда бывало нам полезным. Радисты НВФ часто сами не могли определить с каким именно Мусой или Ибрагимом они работают, и начинались вопросы и уточнения.
— Ты какого Муссу вызываешь? Который из Горагорска или из Гойты?
— Мне нужен Мусса который у «Князя»
Такие «проговорки» нами очень ценились. Из одной только фразы можно было «прописать» двух радистов по территориальному признаку (Горагорск, Гойты) и одного по принадлежности НВФ (группа «Князя»).
Но для того, чтобы из всего «мусора», которым заполнен эфир можно было выбрать хоть какую-то мало-мальски значимую информацию глубина и полнота перехвата должна была быть близкой к 100%.
Т.е. любой выход в эфир, даже простое нажатие тангеты радиостанции, должны были выявляться, фиксироваться и обрабатываться.
При острейшем дефиците сил и средств это достигалось «работой на износ» и добывающих и обрабатывающих органов.
Выпадающие или явно отличающиеся позывные – к ним всегда следовало присматриваться повнимательнее. Если в сети заполненной позывным «чеченскими именами» вдруг появляется Игорь, Саша, Иван, то по поводу «ванюши» стоит задуматься. Часто это не означало ничего, но могло означать присутствие славянского наемника, перебежчика и т.п.
Перед началом второй войны многие радиосети НВФ «арабизировались» — за основу были взяты чисто арабские или «арабизированные» чеченские имена. В вдруг среди этого «засилья шариата» появляется и начинает активно работать корреспондент с позывным МАЙКЛ.
Позывной «Робин Гуд» имел Абдулатипов Абдурахман, «Алик» Батаев Хамзат из Ногайского батальона, «Соломон» Бачаев Салман, «Бухарик» Бунхоев Лечи — вроде бы характерно для русских? «Паша» Исхабов Арсен, «Эрик» Лабазанов Абдул — сам он казах, «Шериф» Наузов Магомед, «Сергей» Сайдулаев Ислам и т.д. Как я уже говорил выше, часто применяют имена и клички. Надо учесть, что в чеченской семье часто принято называть детей т.н. домашним именем, а имя по паспорту известно далеко не всем, даже жёны зачастую его не знают. Вот и возникают трудности с идентификацией. К тому же иногда особо продвинутые исламисты принимают арабские имена, носящие русские имена тоже себя переименовывают — например «Разведчик» Исмаилов Сергей известен по имени Саид-Эми.
«Исламская революция»
Примерно за 6-8 месяцев до похода Шамиля на Дагестан в сетях НВФ произошла «исламская революция» в отношении позывных. Честный Саид становился Абу-Саидом, Абдул-Саидом, Малик – Абдулмаликом и т.д. Плюс существенно прибавилось количество и чисто арабских и псевдо-арабских позывных. Наши составленные ранее «словари» начали стремительно устаревать. В отношении каждого вновь появившегося Абу- Абдул- Абдель- Эль- и т.п вставал вопрос – это кто-то из новых «игроков» или перекрасившийся старый знакомый? Плюс техническая проблема – наши посты находились вне пределов республики. Т.е многие маломощные источники (нижнего звена, а значит менее дисциплинированные и более «разговорчивые» и интересные для нас) были недоступны.
Но в нашу пользу срабатывал опять таки человеческий фактор, зачастую радист НВФ услышав в эфире нечто Абу-Абдель-Эль-Бюль-Бюль и т.п. мог задать вопрос – Брат, а как тебя раньше по нормальному называли?
«Исламская революция» в позывных четко и устойчиво отразила ситуацию в самой республике. Активизация «арабского» фактора (уже вне сомнений), шариатизация силовых и государственных структур.
Министерство госбезопасности (кажется «Кристалл») становилось министерством шариатской госбезопасности, РОВД (теже что в нашем понимании), стали шариатскими ОВД и т.д. И здесь выявился еще один очень существенный фактор. Часть силовых и госструктур приняла шариатизацию легко, некоторые со скрипом, а некоторые ее не восприняли вообще. И это в том числе отражалось на позывных – некоторые радиосети до последнего придерживались старых («светских») позывных.
Шариатизацию (ваххабизацию) в первую очередь насаждал Шамиль и его окружение. Состав позывных давал косвенную информацию о том, насколько та или иная структура воспринимает или не воспринимает эту политику.
Смена позывных
Попытки управлять своей радиосвязью в НВФ предпринимались периодически. Одной из сторон управления была периодическая смена радиоданных (позывных и (или) частот).
В регулярной армии все понятно – таблица старых радиоданных – таблица новых радиоданных. С 12-00 такого-то числа переход — все работают по новой таблице (которую заблаговременно доводят до радистов).
У «вольных стрелков» (НВФ) были свои особенности (особенно в ходе боевых действий). Люди, способные разработать радиоданные в НВФ были. Проблема была в том, чтобы их довести до исполнителей, радистов. Почти никогда смена радиоданных не проходила мгновенно, одно моментно. Всегда была временная инерция – от нескольких суток до недели а иногда и больше.
Т.е. в одно и тоже время один и тот же радист мог работать «по новому» с тем, кто тоже работает по «новому» и работать «по старому» с тем кто еще не перестроился, не получил информацию о смене данных. Этот период (одновременной работы по старому и по новому) был нам очень полезен.
Отсюда тоже прослеживался неплохой признак – кто и как быстро «перестраивался».
Быстро перестроился? Значит (скорее всего) близок географически, организационно и т.п. к тому органу (штабу) который принял решение об изменении радиоданных. И соответственно наоборот. В некоторых случаях (очень редко) новые радиоданные или их часть доводились по эфиру. Это для нас было большой удачей, но при таком раскладе всегда было опасение радиодезинформации. Обычно опасение напрасное. У НВФ до таких тонких радиоигр дело не доходило.
И опять таки (при смене позывных) могучий, ничем непобедимый человеческий фактор – радисты (уже после смены радиоданных) нередко спрашивали – как тебя вызывали РАНЬШЕ? (За что мы им были очень благодарны).
О «браконьерском» использовании позывных
Иногда бывали случаи когда радист НВФ по не знанию (или из хулиганства или по другой причине) пытался работать под чужим «фирменным», «крутым» позывным. Появление таких «клонов», там где мы их не ожидали, заставляло нас «напрягаться», но ситуация обычно быстро разрешалась.
Такие случаи быстро выявлялись и пресекались «смотрящими» радистами НВФ. Форма внушения была краткой но доходчивой – Брат, если ты не понимаешь по хорошему, настоящий Скальпель отрежет тебе уши. (Работал псевдо-Скальпель, «Скальпель» Магомед Хамбиев).
Иногда внушения подкреплялись описанием места, дома или улицы с которой работал псевдо-крутой позывной.
PS
Отношение к «фирменным», «крутым» позывным очень напоминало отношение к рангам различия и кличкам в блатном мире. Там ведь тоже попытки мелкой шестерки выдать себя за вора в законе пресекаются и караются.
Была одна малоприятная особенность – все наши документы – от бланков перехвата до всей цепочки последующих – создавались под ручную фиксацию и обработку данных и почти не менялись со времен Отечественной войны. По содержанию они вполне нормальными но их форма вообще не предполагала обработки на компьютере. Частота-время-уровень фиксировалась оператором в разделе бланка перехвата одной группой – дробью где числитель ЧАСТОТА, знаменатель ВРЕМЯ дополнительный числитель УРОВЕНЬ и т.п. Все было сделано для простоты РУЧНОЙ записи и обработки. Но для компьютера такие комбинации была невоспринимаемы. Даже если материал с поста поступал в электронном виде (сначала был формат ТХТ) для последующей обработки это мало что давало. Обработчику приходилось вручную выкусывать нужные фрагменты и расставлять их по электронной таблице. Потом с опытом мы начали умнеть и «покусились на святое» начали менять формы боевых документов так как это было удобнее. Это поначалу воспринималось как кощунство – формы боевых документов это нечто железобетонное, почти как текст военной присяги. Сверхустоящие проверяющие периодически докапывались до того, что на постах и в группах обработки не соблюдаются правила ведения разведывательной документации.
О циркулярном или коллективном вызове.
В сетях НВФ индивидуальный вызов как уже говорил выше осуществлялся по «хулигански».
Циркулярный вызов проводился примерно также. Практически не использовались обще принятое типа CQ, всем-всем-всем и т.п. Вызывающий корреспондент просто перечислял всех радистов своей сети
Максуд, Руслан, Сунжа, Байконур, Терек, и т.п в конце называя (или иногда не называя) свой позывной
Эти моменты тоже ценились – перехват одного такого вызова обеспечивал раскрытие состава всей сети (или значительной ее части).
В регулярных сетях ответ на коллективный вызов производится в определенном порядке (и этот порядок ответа тоже признак отражающий структуру) у «вольных стрелков» этого признака обычно не было – кто успеет тот и первый.
Обработка
В официально продаваемом Аксессе есть целые пачки прилагаемых, рекомендованных приложений для бизнеса, для обучения, для домашнего хозяйства и т.п. Как вариант – базы данных заказчиков и поставщиков оборудования, клиентов, товаров, складские приложения и т.п. В т.ч. с взаимными связями, ссылками и системой корреляции одной базы с другой. Кому интересно – ознакомится сам.
Многие из этих баз, приложений при самой минимальной адаптации оказались более чем приемлемыми для наших задач.
О том как нам удалось «сломать» устаревшую структуру (форму) отчетных документов и добиться их читаемости ЭВМ особо расписывать не буду, это была больше техническая проблема. Но на выходе была почти «революция» в скорости и качестве обработки данных.
Но появилась и проблема (как и для любой базы данных) – качество обработки зависит от качества «исходного» материала вводимого в базу. Хочешь получить качество на выходе – добивайся качества на «входе». Отсюда потребовалось ввести некоторые более жесткие требования к входящей информации (добываемой на постах), формализировать входящую информацию и фильтровать, отсекать некоторые вещи.
В тот период в системе радиоразведки ПРОСТО НЕ БЫЛО реально применимых средств автоматизации обработки данных в нижнем и среднем звене. Отсюда выход на бытовой Аксесс и его адаптация под свои задачи. Спасибо Биллу Гейтсу.
PS
Аксесс предусматривает несколько очень полезных для разведки видов корреляции (связи) между блоками данных один к одному, один ко многим, много ко многим, и т.п. Т.е. фактически эта реализации индивидуальных и общих разведпризнаков в связи с объектом.
Запрос Аксесс позволил за считанные секунды получать ответ на «детские» но тем не менее интересные вопросы например
Количество позывных в сети – в какой, сколько, какие, как часто применяется, в какое время используется наиболее активно, периоды максимальной интенсивности работы сети и конкретного позывного с привязкой по местности и на десятки т.п. вопросов, до которых в бумажной обработке просто могли не доходить руки. Кто с кем как часто связывается. Статистка за длительный период – как меняются те или иные признаки за период, как эти изменения коррелируются с оперативной обстановкой. Можно было оценить как всю сеть так и отдельный объект (позывной).
Наиболее интересно было вести именно объект (позывной). Где и когда отмечался, «круг общения», темы, пользовательские привычки и т.п.
И вся эта обработанная статистика начала позволять вытягивать из информационного мусора оперативно значимую информацию.
В том числе отвечать например на такие вопросы если НВФ предположительно планируют НЕЧТО, то как себя ведет объект наблюдения в эфире накануне –
— ничего не изменяется?
— полная смена радиоданных ?
— рост интенсивности использования радиосвязи?
— снижение интенсивности использования радиосвязи? Вплоть до нуля?
— комбинации вышеперечисленного?
И т.д.
Т.е. выражаясь современным языком обработанная статистика позволяла выявить некий «тренд» поведения объекта. Правда тренд мог подтвердиться или не подтвердиться, но статистика (плюс традиционные методы) дала возможность нащупать хоть какую-то почву не только для оценки текущей информации но и для прогноза на будущее.
«Бухгалтерская» обработка статистики (больших массивов малозначимой информации) стала не просто «учетной» функцией, а работой способной принести реальный значимый результат.
То что я называю «бухгалтерской» на самом деле официально именуется информационно — аналитической работой.
Сотрудников этих (информационно-аналитических) подразделений кстати иногда считали «трутнями».
Как их добывали (позывные)
Добывали их методами «традиционной ориентации» не совсем «традиционной» и методами совсем не традиционной ориентации, можно сказать даже извращенными.
Традиционные методы – просты – это и есть собственно радиоперехват с привязкой, позывного к конкретному носителю. Это то, что делает сам разведорган, своими силами.
Списки позывных (с привязкой к носителю, сети и т.п. описаниями) очень ценились, они являлись своеобразной «валютой» в отношениях между взаимодействующими ведомствами и органами. Я тебе список по Надтеречному району – ты мне по Шелковскому. Поэтому такой взаимный «бартер», обмен данными тоже являлся источником информации. Но ценился равноценный бартер.
Если я даю список на нескольких листах с обновлением за предпоследний день, а в ответ получаю пол-странички устаревшей «банальщины» (типа 612- это Масхадов а Спартак это – Басаев и т.п. барахло), то в следующий раз «бартера» не будет. Такому «смежнику» будет предложено действовать по официальному каналу, в соответствии со всеми правилами предоставления такого рода информации. А после прохождения через официальный канал взаимодействия информация зачастую усыхала до почти полного отсутствия смысла в ее получении. Поэтому наиболее оперативным и качественным видом обмена информацией являлись не официальные каналы, а личные связи (в т.ч. с соответствующей закуской). Если между офицерами-разведчиками разных ведомств было понимание – то был и эффективный обмен информацией, в т.ч и в части позывных.
Иногда нашей войсковой разведке, спецназу, агентуре и т.п. удавалось добывать блокноты и т.п. документацию с радиоданными. Они считались «эталонной» планкой по которой сравнивалось и уточнялось, то что добыто радиоразведкой. К сожалению это было не часто но эти данные, полученные «из рук врага» имели статус наибольшей достоверности.
«Военный туризм» – как способ ведения радиоразведки
Одним из «нетрадиционных» методов добывания разведсведений (по радиообстановке) стал «военный туризм» — выезды («экскурсии») на блок-посты и заставы.
Там где не было возможности держать постоянный пост, радиоразведка работала наездами – дневными, ночными, суточными. Останавливались на блок-постах или заставах. Работали со сканером и диктофоном. Результаты были разные, но чаще всего минимальные. Снять с новой точки значительный материал всего за несколько часов работы – это почти утопия (или везение).
Но на этих постах мы (в общем-то неожиданно для себя) нашли отличный источник информации.
Суть проста – на «блоках» несли службу люди от радиоразведки более чем далекие. Но их средства связи (особенно у ментов, в меньшей степени у ВВшников, еще в меньшей степени у минобороны) были примерно ОДНОТИПНЫМИ со средствами радиосвязи НВФ.
Т.е. ситуация, при которой частоты МВДшной радиостанции на блоке совпадали (или были очень близки) с такой же радиостанцией «вольных стрелков», действовавших поблизости не были экзотикой.
Т.е. блок мог слушать НВФ, и что особенно важно – маломощные, местные источники до которых посты РР не всегда «дотягивались». Почти на каждом блоке или заставе можно было получить информацию о том что на такой-то дорожке (канале) треплются «чехи» и часто ребята запоминали их имена, позывные и т.п. Перевести номер «дорожки» (канала) в частоту МГц было делом запроса в отдел связи.
Плюс «человеческий фактор» — наш радист (как и любой радист мира) имея возможность послушать что-то «соседнее» сделает это. Запрещай –не запрещай – неизлечимо.
Проехавшись по блокам можно было получить ценнейший материал о малодоступных – низовых источниках, достаточно хорошо прописанных по местности.
Со временем это стало не попутным мероприятием (сопровождающим работу выездного поста) а отдельным, самостоятельным видом работы.
Иногда «вышестоящее» руководство получив данные о сетях, частотах, позывных собранных очередным «туристом» — таращило глаза – ОТКУДА ЭТО ???? В этом районе нет и никогда не было ни одного поста радиоразведки! Ни у нас, ни у смежников! На что, скромно потупившись отвечали – стараемся, гражданин начальник…..
Но такой «туризм», на этапе своего зарождения, был чистейшей самодеятельностью не предусмотренной действовавшими инструкциями и наставлениями.
«Допрос» – как способ ведения радиоразведки
Поборники секретности – не вздрагивайте при слове «допрос».
То о чем пойдет речь (методы, тактика допроса) можно найти в книжном магазине, в разделе «юридическая литература» в учебных пособиях для следователей, дознавателей, прокуроров (в разделах допрос свидетеля, обвиняемого, потерпевшего). Я уже не говорю про ресурсы И-нета (сайты о безопасности и коммерческой разведке которые почти дословно цитирует «первоисточники» далекие от коммерции).
Я слегка адаптирую эту теорию под реальную ситуацию.
Но потребуется предисловие.
Предисловие
Между «первой и второй» (чеченскими войнами) в экономике ЧРИ сложилось два доходных направления предпринимательской деятельности – контрабанда нефти и торговля заложниками (пленными). В обоих «бизнесах» активно участвовали не только «частники» но и госструктуры ЧР.
Простой пленный (или заложник) если он не член семьи олигарха, за которого могут дать хороший выкуп, вроде бы существо с коммерческой точки зрения бесполезное. Но это не так. Есть способ конвертации в валюту даже бойца срочника, из неблагополучной семьи с доходом ниже прожиточного минимума.
Схема проста – большое количество выходцев с Северного Кавказа занято в бизнесе за пределами региона. Часть из них занята в бизнесе не совсем легальном или совсем нелегальном. Плюс эта категория граждан более чем склонна к преступлениям связанным с банальной «бытовухой». Естественно эти граждане периодически (а в масштабах России регулярно) оказываются в ситуации которая грозит им длительной отсидкой.
Реализация схемы – некий гр-н Ибрагимов, попадает в СИЗО в России. Его родня обращается к Посреднику (они были общеизвестны), мол надо помочь. Посредник оценив ситуацию (насколько крепко влип Ибрагимов и т.п.) назначает его «эквивалентную стоимость» — два бойца, или три бойца, или офицер и т.п.
После этого родня Ибрагимова через Посредника находит «хозяина» у которого в зиндане завалялась пара-тройка пленных или заложников. Начинается торг, в конце которого «хозяин» за некую сумму уступает пленных семье Ибрагимова (не обязательно физически, они могут оставаться в той же яме, но права на них уже у Ибрагимовых).
Если пленных не хватало, то как это бывает на рынке, отвечали – извини товар подвезут только на следующей неделе, сам понимаешь это будет дороже. Если надо товар «под заказ» — офицер, милиционер, пограничник и т.п. это тоже стоило дороже. Далее организовывалась «экспидиция» за «товаром» в ближайший регион. После того как партия «товара» была собрана, укомплектована и готова к отправке наступал следующий этап. Некто обращался в федеральную комиссию по розыску военнопленных с абсолютной гуманным, человечным предложением – посодействовать в освобождении военнопленных ФИО, в/ч. звание и т.п. Это все официально. Далее тоже практически официально МВД ЧР (формально субъект федерации) в полном соответствии с УПК РФ обращался в СИЗО где парился Ибрагимов с обоснованной просьбой передать его следственным органам МВД ЧР. Мол ранее по месту жительства, где-нибудь в Шалях, этот Ибрагимов уклонялся от уплаты алиментов, совершил ДТП или убил старушку-процентщицу (не суть важно), но имеется острейшая необходимость провести следственные действия с его непосредственным участием.
Формально-официально два события – освобождение пленных и передача Ибрагимова для следственных действий между собой не связаны.
Это официально, неофициально главным условием передачи Ибрагимова была встречная «поставка» наших пленных.
Что дало развитие этого бизнес-направления. Пленный перестал быть «смазкой для штыка» или макиварой для отработки ударов. Он приобрел материальную ценность. Появился смысл сохранять его «товарный вид». Это для пленных плюс. Но возникла проблема «дефицита» пленных. Их оказалось меньше чем требовалось – «для потребностей рынка («отмазок» очередного Ибрагимова). Дефицит товара внутри рынка надо покрывать импортной (внешней) продукцией. Раньше пленный был, в общем-то побочным результатом основной деятельности боевиков. Сейчас появился смысл в специальной деятельности – не теракт, убийство и т.п. – а целенаправленный «сбор» нужного товара.
Это бизнес-направление (торговля пленными) поперло стремительно, как лавина, в геометрической прогрессии. В него втягивалась масса народа – от крутых полевых командиров (занявших высокие госпосты) до мелких бандитсвующих шавок.
Доходило до полного мракобесия – солдат дембель (обычно призыва из Северного Кавказа) мог послать молодого русского «духа» за водкой, в конкретный дом, зная, что там его «прихватят» для переправки в Чечню. А дембель получал за это свой гонорар и был готов повторить сделку. Прапор, мог собрать команду молодых бойцов (тоже как правило из русских) и якобы чтобы подсобить хорошему, нужному человеку построить дом и т.п. направлял воинов по «тому же маршруту». Прапор -«стукачок» из штаба дагестанской в/ч мог слить информацию о том, что у офицеров будут стрельбы и автобус со «стрелками» прихватывался по пути на полигон.
Полная «запредельность» это действия минобороновской службы перевозок. И для отдельных военнослужащих и для целых команд выписывались проездные документы для следования в Махачкалу (Дагестан) – по КРАТЧАЙШЕМУ НАПРАВЛЕНИЮ. А кратчайшее это через Моздок и далее на Грозный. Переехав границу, в Знаменском таких путешественников уже ждали. И на эту «росянку» попадались даже офицеры. Наши спецпатрули шерстили моздокские электрички (далее уходящие в Чечню) и тех кто был в военной форме, успевали снять с поезда. Но многие ехали в штатском — этих ждала яма.
Эта неконтролируемая, лавинообразная заготовка «дров» (пленных) привела к тому что в «ямы» попало несколько человек, которые никогда и ни при каких обстоятельствах там не должны были оказаться. Скорее всего это произошло случайно. Если к «попадалову» в яму бойцов-сержантов-прапоров и даже некоторых офицеров «сверху» относились как досадной неприятности, этот случай стал причиной Очень Большого Шухера. На уши было поставлено все, способное добыть хоть какую-то информацию о судьбе этих людей. Тогда впервые пришлось заняться не совсем профильной деятельностью – допросами освобожденных заложников и пленных.
Заложник обычно давал ничтожно мало информации. Сидел в яме, место не знаю, того который нас кормил звали Руслан, который бил и допрашивал – не знаю. Сидел вместе с таким-то и таким-то. О тех, про кого Вы спрашиваете ничего не знаю и от других не слышал. И т.д. В общем «стандартная» процедура мало что давала.
Один раз, освобожденному пацану (где сидел не знает, у кого сидел не знает и т.п.) задаю вопрос – а рации у кого-нибудь видел? Да, когда у хозяина были гости, видел у них. При тебе по ней говорил? Да иногда мы возле дома работали и я слышал….. А кого вызывали слышал? …. Да там с разными говорил… Имена или позывные слышал? … Да….
И парнишка начинает припоминать реальные и понятные мне позывные и имена. Все! Точка! Неизвестный «хозяин» пробит и прописан к конкретной сети, к структуре, к месту нахождения. Это уже отправной пункт для того чтобы разматывать ситуацию дальше. После этого на «радиотему», как отдельный пункт опроса, начали беседовать с каждым из выкупленных пленных.
99-м году положение на Кавказе вернулось к естественному состоянию – началась 2-я чеченская война.
Положительный опыт опросов освобожденных заложников (на радиотемы), распространили на тех кто оказался уже в наших зинданах. Явно выраженных, упертых бойцов среди них было немного (или они до нас в виде пригодном для общения не доходили). Большинство были ни то ни се. Не то боевик, не то пособник, не то мимо проходил и попался под зачистку. Но даже из этой мутной публики удавалось вытягивать полезную информацию.
Психология беседы с нашим бывшим заложником проста – я на его стороне, я его спаситель- освободитель, он готов мне помочь.
С мутными типами ситуация иная. Мы по разные стороны баррикад. Но психология любого «арестанта» базируется на нескольких очень простых и естественных для его положения фундаментах.
Первое – следак всегда враг
Второе — нельзя говорить ничего такого, что может ухудшить положение
Отсюда выводы – допрашиваемый с большим трудом говорит о себе лично и о тех вещах, которые касаются непосредственно его самого, и которые он считает опасными лично для себя.
Допрашиваемый намного легче описывает вещи, которые касаются других людей или обстоятельств, к которым он мало причастен, или считает что раскрытие этих обстоятельства не может ему навредить. (Ну и сдавать другого всегда легче).
Исходя из этого и строилась тактика допроса. Например, были обстоятельства события №1 которые достаточно хорошо известны и мне и допрашиваемому (условно безвредные для него). Я долго и муторно кручусь вокруг этого события, уточняю, и т.п. У «объекта» создается мнение что я детально знаю событие №1 (это почти так) и он не видит смысла особо темнить. Есть событие №2 (моя информированность много меньше), но я начинаю топтаться вокруг темы №2 так же как вокруг темы №1. У «объекта» по инерции мышления впечатление, что я также осведомлен и ему нет смысла скрывать то что и так известно. И по событию №2 я узнаю действительно новые вещи. И т.д. №№3 4….. эту ниточку можно протянуть достаточно далеко. Т.е. надо создать МИФ о своей сверхосведомленности.
Но нельзя идти по прямому шаблону №1 №2 №3 и т.д. Нельзя показывать истинный вектор своего интереса. Свой реальный интерес (важные для меня вопросы) надо задавать вразнобой, в куче с вещами которые мне абсолютно не нужны и не важны. Отсюда возникает еще один миф о сверхпамяти следака. Я фиксирую в памяти ответы на только на не очень большое количество интересующих меня вопросов. И если через час полтора я задаю вопрос повторно, и получаю иной ответ – то могу спросить, что ж ты врешь? Ведь ты час назад сказал иное….. И у «объекта» впечатление что я помню ВСЕ (а оно мне на фиг не надо).
Как ни странно жегловское правило – скажу объекту что-нибудь приятное – срабатывало и здесь. Стандартный прием – О парень, да ты хорошо говоришь по-русски! (Это почти всегда было правдой). Где учился? (на деле мне плевать где он учился), А иностранный язык какой учил? (Он отвечает), И арабский знаешь? (Ответ не знаю) А арабов когда последний раз видел?
Вот тут внимание! Нежелательно задавать вопросы на которые может последовать простой ответ ДА или НЕТ.
Неправильный вопрос – в отряде были иностранные наемники? Правильно – когда арабов последний раз видел? Его мозги крутятся в направлении КОГДА ОН ВИДЕЛ АРАБОВ. Вопрос были они вообще или нет не задается, т.е. по умолчанию подразумевается АРАБЫ БЫЛИ.
Тоже о радиостанциях – НЕПРАВИЛЬНЫЙ ВОПРОС – В отряде радиостанции были? ПРАВИЛЬНО – сколько радиостанций было в отряде? Т.е. факт наличия р/ст подразумевается по умолчанию и он не обсуждается. И т.п.
И не «бросаться» сразу на разработку проклюнувшейся темы (ВОПРОС – ты говорил у вас электродвижок накрылся, а где же вы после этого батареи для раций заряжали? ОТВЕТ – да их какой-то врач из скорой помощи подвозил) СТОП! Скушать твикс, сделать паузу, пусть тема отлежится, уйди на что-то другое, чтобы потом вернуться и спросить но уже качественно)……
Все это конечно «детские приемы» о которых знает любой урка, но это РАБОТАЕТ.
PS
Я неправильно называл это ДОПРОСОМ. По научному это – разведывательный опрос по специальной теме. Дальше это развивать не буду, но поверьте – ОПРОС – одно из очень небесполезных мероприятий в плане добывания сведений полезных радиоразведке.
источник: http://www.dachavodka.com/node/1011
